Форум » Деревня Хогсмид » Сладкое Королевство » Ответить
Сладкое Королевство
Game Master: Магазин всевозможных сладостей, расположенный в Хогсмиде. Ассортимент лавки поражает воображение. Здесь всегда стоит приятный и так любимый детьми дух вечного праздника и веселья.
Ответов - 8
Fiona Fortescue: В зимние каникулы полки и витрины всегда пустеют, будто кто-то невидимый уплетает конфеты за обе щеки. Так что этот тихий для продавца день (когда покупателей не слышно и не видно) Фиона проводила не за прилавком, а на небольшой, будто пряничной, табуретке. Это разноцветное чудо прекрасно бы смотрелось в любой детской комнате, однако Фи любила свой мини-стульчик не меньше пирожного с глазурью и относилась к нему также ревностно. Привстав на ней, девушка с карамелькой за щекой сосредоточенно выстраивала цветастые пирамидки из фруктовых помадок. В ее маленьком сладком царстве не было места для плохого настроения. Наверное, поэтому она и любила свою работу. Ну и за пробу изделий, разумеется, тоже. Закончив с приведением полки в порядок, Фиона спустилась на землю и тут же схватила сахарное перо. Письмо брату она отложила напоследок, когда настроение вернется к привычной беззаботливости. Посасывая кончик пера, девушка задумчиво оглядела уже начатый ответ Флориану, который был излишне обеспокоен, но таков уж ее братец, ничего не поделаешь. Утренние новости, разумеется, не обошли девушку стороной. Однако, как это часто бывает в ее возрасте, произошедшее не с тобой и далеко от тебя не касается тебя слишком близко. Несомненно, то, о чем писал Пророк, вызывало страх и ужас, однако в ее Хогсмиде все было на удивление спокойно, правда уж слишком тихо, но это ее как продавца не сильно расстраивало. «Флориан, не трясись за меня. Это же Хогсмид! Что здесь может случиться? Правда старый Хостер все таки выходил утром, собираясь на дозор, со своим верным котом. Но кроме простуды ничего не схватил. Видишь, если что, у нас есть кому охранять территорию. Не пугайся так сразу, я шучу, братец. На самом деле у тебя в Лондоне наверняка куда опаснее, чем в нашем тихом Хогсмиде. Будь осторожен и всегда начеку. Все приветы передам. Тебе от всех тоже поцелуи и крепкие объятия. P.S. Напрочь забыла рецепт глинтвейна, который делала бабушка. Напиши, пожалуйста, в следующем письме. Жду. Целую, твоя о-очень осторожная Фи.» Сложив письмо пополам, девушка завернулась потеплее в желтую шерстяную накидку, выглядывая через витрину на улицу. Сугробов за ночь намело - Ух. На солнце снег блестел просто как огромные насыпи сахара. Вот только до почты пробежаться сейчас совсем не хотелось, да еще магазин открытым оставлять. Вот бы зашел кто из соседей, сделал услугу. Присев на свою табуретку, Фиона облокотилась на прилавок и стала ждать, кто же победит: лень или сестринские чувства. Ставила она пока явно на первое.
Benjy Fenwick: Особенно красив Хогсмид зимой. Даже после рождественских каникул всякий торговец так и норовит выделить свою лавку из множества других, точно так же пестрящих на фоне свежевыпавшего снега. Сегодня здесь особенно шумно – все обсуждают новости утреннего выпуска «Пророка», и приходится протискиваться сквозь внушительные скопления народа, чтобы пройти дальше по узкой улочке. А идти тяжело - ноги утопают в хрустящих сугробах, возвышающихся почти до колен, и как ни старалась пожилая волшебница, гоняющая по всему двору широкую снегоочистительную лопату, мельче они не становились. Бенджи, родившийся и выросший в семье магглов, всегда испытывал к этой деревеньке особенно трепетные и в какой-то мере нежные чувства. Она была похожа на сказку, была похожа на чудо, и сейчас невероятно бестолковой казалась мысль о том, что в этих заснеженных домиках с мерцающим на негреющем солнце серебром, которым были усыпаны крыши, может скрываться преступник, убивший минувшей ночью не один десяток человек. Фенвик даже не стал приглядываться к мелькающим отовсюду листовкам –предельно ясно, кто буравит тяжелым пустым взглядом спешащих по делам прохожих. Едва отделавшись от мадам Розмерты, которая так и норовила по старой привычке угостить его бутылочкой сливочного пива и желавшая непременно узнать подробности произошедшего в Годриковой лощине. И откуда ей только известно? Нет, все-таки поразительная вещь эти сплетни... Два часа Бенджи потратил в пустую: он не только не получил важной для Ордена информации, но в добавок ко всему еще и развел во многих заведениях нешуточную панику, главная тема которой - Игорь Каркаров скрывается в Хогсмиде. Ну что за чушь, в самом деле? Почти потеряв веру в успех, выслушав по дороге тысячу и одно причитание сочувствующих друг другу граждан, а также обвинения владельцев магазинов и пабов, которые основывались на распугивании Фенвиком клиентов путем распространения опасных слухов. Создавалось впечатление, что и впрямь находись Каркаров в деревне, этих зажиточных дегенератов все равно в первую очередь интересовала бы прибыль. Им и работа-то их наскучила – не надо быть гением, чтобы это понять, у всех, как у одного, взгляды потухшие, мертвые, равнодушные. Бенджамин удивленно замер, зачарованно рассматривая чуть покачивающуюся от слабого морозного ветра вывеску «Сладкого королевства». Странно, но сегодня в этом популярном магазинчике было на редкость мало посетителей, и когда целитель провел теплой ладонью по поверхности оконного стекла, то обнаружил внутри лишь скучающую за прилавком темноволосую девушку и пару-тройку будто заблудившихся волшебников. Отчаявшийся было в поисках Бенджи, не раздумывая, потянул на себя дверную ручку и вошел внутрь маленького уютного и теплого помещения, заставленного пестрыми витринами. Дверь не скрипнула, а весело отозвалась мягкими переливами колокольного звона. Кутаясь в шарф от внезапной перемены температуры, Фенвик не спеша подошел к прилавку и нетерпеливо кашлянул, призывая девушку поднять приопущенную голову и тем самым обратить на себя ее внимание. Отчего-то она казалась смутно знакомой, словно была своеобразным памятником из далекого прошлого, в котором мелькали яркие картины аморфных пятен, и что-то подсказывало, что эта девушка являла собой одно из них. В любом случае, было в ней что-то такое, что заставляло давно ушедшие дни с их переживаниями и мыслями вернуться теперь незнакомым ветром, в ней было что-то, что принуждало запнуться на полуслове, когда она резко взмахнула черными ресницами, медленно поднимая глаза, в ней было что-то... невыносимо родное. - Привет. – С каждым разом она становилась все более понятной и узнаваемой. – Вы не могли бы мне помочь? Дело в том, что я ищу одного человека... Как здесь все-таки жарко... Обязательно подсчитаю количество каминов на обратом пути... И если она легилимент, то быть мне отныне сущим психом в ее глазах. А глаза красивые... Бенджи не сразу понял, что беззастенчиво глазеет на незнакомку (которая, черт подери, кажется такой знакомой), и отвел взгляд в сторону: на витрину, за которой красовались новые сорта шоколада.
Fiona Fortescue: Если завтра никогда не наступит…Такие мысли не посещали головы жителей деревеньки. Жизнь здесь текла своим чередом, мерно, стабильно, одинаковыми днями по цепочке. И никого не тревожил вопрос, а что же дальше? Люди женились, рождались, умирали, а все остальное было как будто не по-настоящему. Вот мимо магазинчика прошла молодая пара с маг-коляской, как всегда приветливо помахали витрине ее магазинчика и продолжили свою ежедневную прогулку. Фиона проследила взглядом за двумя своими бывшими однокурсниками, думая о том, что в их буднях все намного интереснее, чем просто продавать конфеты. Ну ничего, еще немного, и она накопит на поездку во Францию, а там.. Что именно будет там, Фортескью не успела додумать, так как тренькнул колокольчик, и в магазин вошли две пожилых дамы. Девушка занялась представлением им супер-воздушной, тающей во рту пастилы, как тут дверь отворилась снова, и ее самым наглым образом прервал хриплый мужской голос: -День добрый, конфетка! -В очередь, Джек, - подавив усмешку, якобы строго поглядела на вошедшего Фиона, отпуская товар двум леди. Тот закатил глаза, однако послушно стал разглядывать витрину, не мешая процессу купли-продажи. Только когда дверь за покупательницами закрылась, он подошел к прилавку, почесывая внушительную щетину на подбородке. -Что это ты не в настроении? -А кто мне вчера изменил с пабом мадам Розмерты? Весь город болтал о том, что кое-кто распевал песни про Мерлина и Дамблдора за ее барной стойкой. Вот теперь стой в очереди, как все. -Фио-она, ну хватит тебе. Вот если изобретешь какую-нибудь Карамельную Эйфорию или будешь добавлять больше рома в конфеты, я напрочь забуду про огневиски. Клянусь! -Ладно, что тебе, Джеки? Опохмеляющего зелья у меня нет и не было, сразу говорю. -К дементорам зелье, моя голова и не такое выдерживала. А вот за марципан сейчас душу готов продать. Девушка засмеялась, так как иначе с этим добродушным, но уж крайне склонным к выпивке в огромных количествах, человеком просто нельзя было себя вести. Джек был заядлым сладкоежкой еще больше чем выпивохой, и за это она его прощала, каждый раз доставая с полки очередную коробку лимонных долек или марципана. -Слушай, Джек, у меня к тебе просьба.. -Что? Тоже ищешь кого-то? -Да нет. Тут письмо брату. Тебе все равно по пути, не зайдешь на совятню? -Ок, давай сюда письмо. Но учти, в следующий раз имею полное право на обслуживание без очереди. -Это мы еще посмотрим. А что там насчет поиска..Кого ищут? -Да тут ходит чудик какой-то, спрашивал меня, мол, не видел этого мужика. А я ему говорю, что не помню с кем пил вчера, не то что всякие чужие морды. Ох, ладно, потопал я. Не буду пугать своим видом твоих клиентов, - усмехнувшись своим фирменным хрипловатым смешком, Джек, взяв письмо и марципан, тяжело пошагал к выходу, а вслед за ним в магазин вошли и другие волшебники. Судя по всему, они просто хотели убить время, не слишком интересуясь сладостями, и Фиона принялась записывать стоимость марципана пером в свой гроссбух. Колокольчик вновь прозвенел, и из открытой двери повеяло январским морозом. Девушка по привычке быстро подняла взгляд с записей на вошедшего, и тут же дернула рукой, прочертив чернилами лишнюю закорючку в своей тетради. Пытаясь исправить ее на нечто менее заметное, девушка чересчур сильно склонилась над прилавком, не смотря больше на нового посетителя. Для того, чтобы узнать Бенджамина Фенвика, ее большую школьную любовь, хватило и одного взгляда. Однако, не уделить внимание потенциальному покупателю было невежливо, и Фиона постаралась унять скачущие в голове хлопушки-мысли, приветливо улыбаясь молодому человеку. Он пришел сюда ко мне? Нет, не узнал. Ах, это он ищет кого-то.. -Да-да, конечно, - от рвения помочь, Фортескью чуть не смахнула рукой с прилавка автомат для жвачки разных вкусов и ее последней новинки – мармеладных фениксов. Школьная неуклюжесть как будто бы никуда и не делась. -Не хотите..хочешь кружку горячего шоколада? Что он так смотрит? Неужели совсем-совсем не узнает? Какие у него глаза красные..Ах, наверное, он сюда по важному заданию, а ты со своим шоколадом.
Benjy Fenwick: Она – принцесса в своем Королевстве, оно так и пестрит золотыми обертками с каждой завернутой в них шоколадкой. Она с головы снимает корону, которая стала ей тяжелой и убирает в картонную коробку, которую унесут в подвал. А там уж не будет никто разбираться, кого беспринципно стянули с престола, с высокого трона среди леденцов и конфет. Она признается в чужих ошибках, когда, улыбаясь, кидают в лицо ей фантик, а все потому что в глазах не тускнеют огни потухающих хогсмидских улиц, а все потому что принцесса долго училась зваться счастливой. Такой счастливой, что мир гас вместе с фонарями за заляпанными детскими ручками окнами, вместе со слезами капель удивительно зимнего дождя, ни на что не похожего. И отчего-то мне кажется, что она по-прежнему новая, как когда-то забытая в пряничном домике сказка без оглавления и скупого названия. В Лондоне сегодня чертовски холодно. Холодно и скучно – так говорят авторы, в каждой сухой строчке упоминающие этот город с непозволительным трепетом: разве так пишут о скучных городах? Они описывают каждую незначительную деталь, превращая ее в средство искажения судеб – они сочиняют, не отводя глаз от окружающих их зеркал. Ходсмид, что очевидно, - не Лондон, а точнее, вовсе не его отражение. Каждая снежинка, каждый отрицательный градус на термометре – частичка счастья, которое и помимо зимы есть кому забрать. Пусть тает на ладони – не жалко. Стоит только оглядеться и отметить про себя «Как много снега намело за ночь...». - Если ты не шпионка Того-Кого-Нельзя-Называть и не находишься под Империо, то не вижу повода отказаться. Заодно выясним откуда я тебя знаю. – Бенджи улыбнулся уголками губ и едва успел придержать левой рукой автомат с цветной жвачкой, который впрочем и без посторонней помощи вполне мог остаться на прилавке. Я никогда не думал, что вечность – это когда в тебя летит нелепое приспособление с жвачкой, и правильно делал, наверное. Вечность – это когда люди встречаются глазами и думают каждый о своем, но до смешного схоже. - Надеюсь, твои посетители не будут против, если я украду тебя на четверть часа? Дело действительно важное, хотя, по правде говоря, я просто страшусь увидеть разочарование на лице старины Минервы МакГонагалл. В любом случае я твой должник, эээм... А ведь я даже не знаю, как тебя зовут! [- Потрясающе! - Ничуть. Потрясающе было бы, если б ты оставался самим собой, а не вел себя подобно кретину. - У тебя на все один ответ. - А у тебя мозги набекрень. - С этим я бы поспорил. Взгляни на себя. - Сегодня утром глядел. И спорить, попрошу заметить, ты тоже никогда не умел. Впрочем как и флиртовать] Длинные полки, набитые сладким, как же хочется дотянуться, только руки кнутом приковало, да и мысли сейчас не об этом. Она словно меня пугается, как-то упрямо и чуточку робко зовет, а у меня никакие дела, я забуду о них через пару минут. И не чудится чуждым это ее королевство, ее земля, принудительно тянет и тащит за плечи. А мне остается только бежать, в спешке поцеловав ее руку. Она – королева в пряничном доме, среди витражей и блестящих стекол, зима совсем не ее время года, у нее глаза цвета в лето и яркий росчерк ресниц над травою. - А ты со всеми посетителями горячий шоколад пьешь? [- Идиот! - Конечно идиот!] Наверное, в глазах вон той девочки, у которой темно-синий шарф натянут до самого носа, они абсолютно точно были как минимум хорошими знакомыми, а по мнению вот той старушки, застывшей возле витрины с Берти Боттс, они - ничто иное, как потерявшая стыд и совесть молодежь. Почему так – шут ее разберет, просто так принято – только и всего, кто же полезет разбираться?! «Сладкое королевство» - маленький Лондон, только без зеркал и отражений соответственно, сегодня это - самая настоящая столица туманного Альбиона: без ее угнетающей, пыльной атмосферы, которую мы с необъяснимой жадностью втягивает в легкие, без извечно серых оттенков грязных домов и без гудящего звука проносящихся мимо автомобилей. Здесь светло. У вас хорошая Королева, господа подданые. Верните ей корону.
Fiona Fortescue: Без каких-либо объяснений и оправдывающихся улыбок-ужимок, Фиона поставила на прилавок табличку «Обеденный перерыв» и отошла к полкам, якобы чтобы выбрать плитку шоколада. Яркая упаковка и рекламные слоганы. Она знала наизусть их, и состав каждой из этих плиток, потому выбор можно было сделать за секунду, но.. Ей было стыдно. Голос внутри ее резал острее чем фольга этих сладостей. Задание МакГонагалл. Орден Феникса.. Случись все иначе. Зайти бы к ней другой. Смотри он на нее иначе..Она бы бросила все, даже всю эту свою медово-шоколадную жизнь, чтобы помочь этим людям. Не просто людям. В ее глазах они были героями этого времени, не ждущими премий за свой труд, не ищущими славы и всеобщей любви, а самыми настоящими героями. Раньше казалось, что такие и вовсе только в книжках бывают. И вот сейчас он явился к ней за помощью, а она, как бессовестно и глупо, думает совсем не об этом. Теребит в руках эту несчастную шоколадку и думает о той, что пару лет назад пошла на изготовление «валентинок». Ах, знал бы ты, что вкуснее шоколада у нее не получалось больше. Что она все утро простояла, измеряя до грамма каждый ингридиент, вымеряя каждую пропорцию. А потом плакала со своим подарком на коленях от своей же трусости. Конечно, ты не знаешь, как ее зовут. Как можно было запомнить трусишку, которая выбросила свой кондитерский шедевр из окна от злости. На себя и эту проклятую робость, разумеется. Она сама прочертила свою параллельную линию, вместо того чтобы сделать ее хотя бы под небольшим углом. Погребла себя под сахарной пудрой. А не поздно ли подслащивать себе жизнь? Наверное, поздно. Вот опять ты молчишь, не в силах выдавить из себя ни звука. Первоначальный шок прошел, ты все та же трусиха с приклеенным к небу языком. Таешь внутри себя, как этот шоколад на медленном огне, и думаешь, что этого и хватит. Усмехаешься горько и добавляешь корицу. По вкусу, как будто и так не хватает пряностей в этой ситуации. -Фиона. Меня зовут Фиона, - это аромат готовящегося шоколада тебя так пьянит, не иначе. Или добавить капельку рома? Ведь есть так много рецептов, почему же нет рецепта правильного представления! Зазубрить бы наизусть, чтобы не получалось так по-детски несерьезно. Ну да и о какой серьезности может идти речь, если девушка в рабочем переднике прячет пару леденцов? Какая-то часть твоего развития явно опоздала на поезд и отчаянно отказывается верить, что даже пряничный домик из сказки не что иное, как приманка злой ведьмы. Ну вот, прекрасно, ты еще и чуть было не выдала себя. Вопрос Бенджамина застал ее врасплох с чашкой приготовленного шоколада. Как ему объяснить сейчас, что он не особенный посетитель, а тот, которого хочется задержать у себя в лавке подольше, даже вот такими вот нечестными приемчиками. Да еще и на глазах у других посетителей. Не хватало только к вечеру очередь из желающих тоже получить такой сервис на равных основаниях. -Нет, только с незнакомыми, - от этого неловкого вранья девушка густо покраснела, ставя чашку перед своим гостем. Выпей, отогрейся, почувствуй себя как дома, ты и правда здесь самый желанный гость. Ах, если бы все это мог сказать один лишь вкус напитка.
Benjy Fenwick: Это как очутиться в незнакомой стране, кишащей туристами, и только спустя неделю повстречать человека с твоей земли. И вот когда ты его находишь, у тебя появляется новая забота, которая не отпускает, не позволяет уснуть – боишься упустить, потерять, потому что еще недели на поиски у тебя нет, через четыре дня ты должен быть на работе, иначе тебя непременно уволят. Но там тебя уже не ждет ничего нового, потому что это новое с тобой впервые. Бенджи ослабил на шее шарф (вот удушка!), а тем временем его глаза пустились в немыслимый пляс: к ее лицу, на витрину, к ее лицу, на ссутулившегося старца, близоруко всматривающегося в список цен, приштампованный к стеклу. У этой девушки, Фионы, были очень яркие глаза: ровно очерченный разрез, ясность серого на каждой четкой черточке, кружащейся на радужке. Ее черты,чуть смазанные от ярко-желтого цвета, наполнявшего магазин, врезались в память, как нож в сливочное масло. Они помогали вспомнить. Колокольчик раз за разом отбивал веселую трель, встречая замерзших покупателей теплом своего пения. Бенджи это, признаться, отвлекало. Отвлекало от хрупкой, маленькой девушки, устанавливающей на витрине табличку с сообщением о своем отсутствии. Это, конечно же, огорчит вон ту женщину, у которой на руке повисла светловолосая девочка с распустившимися лентами на косичках, и несомненно прибавит нелестных слов старушке, которая уже четверть часа рассматривает коробки с шоколадными лягушками. Будто в них что-то изменилось. - Замечательно. Я сказал «Замечательно»? Нет, я действительно сказал «Замечательно»?! О, Мерлин, лучше бы вырвалось «Какое красивое имя»! За первым же поворотом не менее замечательные кирпичные стены, о которые грех не побиться головой в случае промаха. За сегодняшнее утро промахов и прочих бездарных казусов накопилось с лихвой, но, судя по всему, Бенджи показалось этого мало, и он любезно предоставил юной леди возможность запечатлеть в своей памяти еще парочку. Замечательно. Следующий ответ Фионы прервал душевные самобичевания и нарисовал кривую ухмылку на губах – оказывается, не только он способен бить все существующие рекорды, по пунктам перечисленным в Кодексе бреда. Нет, разумеется, такого кодекса не существует, по крайней мере в гласном варианте, и все-таки Бенджи подозревал, что вот-вот наступит переломный момент в его жизни, когда волей-неволей ему придется собственноручно написать этот проклятый кодекс и, возможно, даже получить за него Нобелевскую премию. Бенджамин Фенвик, возьмите себя наконец в руки! Какой еще к нюхлерам подземным Кодекс бреда? - Я здесь по крайне скучному и неблагодарному делу, ищем одного упыря... – Бенджи достал из сумки скатанную в трубочку газету и расстелил ее перед девушкой, чуть в стороне от чашек. – Игорь Каркаров. Очередное разоблачение... Если он видел эту статью, ему хватит ума не высовывать носа, и я очень сомневаюсь, что он объявится в Хогсмиде. Но профессор МакГонагалл, никак не избавлюсь от привычки называть ее профессором, – он улыбнулся, - обеспокоена, да и я считаю, что не грех принять всевозможные меры безопасности, когда речь идет о Пожирателях смерти. Горячий, ароматный шоколад, приготовленный волшебницей, наверняка перенимает у нее частичку волшебства, способность переносить во времени и пространстве, умение по-настоящему чувствовать и по-настоящему верить. Бенджи осмотрел помещение. - Когда я учился в Хогвартсе, я очень любил именно этот магазин... Проводил больше времени в «Сладком королевстве», нежели в «Трех метлах»... Давно ты здесь работаешь? Бешеные гонки на блестящей карусели принуждают забывать о маленьких людских радостях, о наивности, ожидании чуда; они пригибают к земле, старят раньше положенного срока, иногда убивают, если с особой тщательностью не следить за их круговертью. А вы верите в сказки?
Fiona Fortescue: Саундтрек к Cashback в качестве звукового оформления) Солнечный свет за его головой беспрепятственно проникал сквозь узорчатые витрины, не давая сосредоточиться на чем-то еще кроме его лица, даже будь у нее такое желание. Очертания тонули в этой позолоте и заставляли сомневаться, что это не сон. Хотелось исподтишка даже ущипнуть себя за руку или крепко зажмуриться, но, а вдруг мираж исчезнет? Такой прекрасный мираж с глазами как зерна крепкого кофе. Терпко-ароматные под линией вздрагивающих ресниц. И от их взгляда по телу разливалось горячее, щекочущее чувство счастья и полноты момента, который можно было разложить на миллионы выражений этих самых глаз. В одних можно было уловить свое отражение, в следующем быструю усмешку, скользящую, будто бликом по радужке, задумчивость, и так по нарастающей. Теряя мир вокруг, теряя себя, но каплей за каплей находя что-то большое и важное. Девушка вздохнула так, как вздыхать могут только те, у которых сердце трепещет, а не пылится в уголке. Не тяжело и обреченно, а словно знают секрет этого мира, нашли тайник с сокровищем, или просто подметили только им важную черточку, движение, поворот головы, когда солнце подсвечивает с той стороны мочку его уха, и это кажется безумно красивым. Лучше чем все конфеты в этом мире! Вот уж, казалось бы, невероятная штука. Наваждение не ушло, просто пришлось его спрятать поглубже внутрь себя, а не наслаждаться каждой клеточкой тела. В конце концов, она не в музей пришла любоваться, а сама согласилась помочь важному делу. Чтоб он провалился, этот дядька косматый, или как выразился Бенджамин, упырь! Фиона не могла припомнить его лицо, и это было неудивительно. В лицо она знала и помнила всех своих соседей, постоянных посетителей магазинчика, ну или очень уж любопытных приезжих, но сейчас их все меньше. А этого типа со своеобразной бородкой среди покупателей уж точно не видела. Посему оставалось лишь отрицательно помотать головой, извиняясь в своей бесполезности, поджать губы. Ну, вот и все. Сейчас он поставит недопитый шоколад и пойдет прочь, исчезнет, как и подобает внезапно нагрянувшему счастью. Останется только солнечный свет прямо напротив и будет, без него на пути, нещадно слепить глаза этим чувством потери.. Как странно. Он еще здесь? -В каком-то смысле со своей первой карамельки, - пряча ямочку на щеке за ладонью, на руку которой девушка оперлась о прилавок, усмехнулась она, - Ну а если серьезно, то как Хогвартс закончила. А ты..Ты правда видел Пожирателей Смерти? Это ведь все..ненадолго, правда? Здесь и правда несложно забыть о том, что творится в другой реальности, той серо-белой с пятнами крови и страха, отголоски которой она видит только в газетах. А Бенджи, Бенджи он как раз из того мира. Он должен знать, что когда-нибудь все закончится, что везде будет как здесь: мерцающие искры солнца на снегу и уютный запах шоколада в мирных домах. Ведь будет?
Benjy Fenwick: Нелегко представить угол наклона, по которому все небесное спустилось сюда, в тесное королевство конфет. Кажется, что они живут своей счастливой, ничем не обремененной жизнью, дышат ничем не задымленным воздухом и поют вместе со всеми траурные рождественские песни. Минувшее Рождество и впрямь никак нельзя назвать счастливым. Или веселым. Кто как привык. Она спрашивает его о Пожирателях смерти, но он не понимает зачем – по резко сменившемуся тону ее голоса и обеспокоенному выражению лица становится очевидно, что она без чьей-либо помощи представляет тени от фигур в плащах. И в масках. Я не знаю, кто такие Пожиратели смерти, и поэтому не могу сказать с полной уверенностью, что видел их, хотя, мои глаза, бесспорно отпечатали в памяти каждую складку угольно-черных мантий, любую шероховатую неровность на бесчувственной маске. Она спрашивает когда все это закончится, сама же отвечая на вопрос так, как должен ответить он. Он бы сказал ей именно так. Скоро. Глядя на то, как морозное зимнее солнце поигрывает цветными радугами на ее темных волосах, он говорит: - Когда закрывается твой магазин? Я мог бы зайти за тобой позже, я мог бы рассказать тебе о Пожирателях смерти. Ты мне нравишься, Фиона, и ты значительно лучше меня знаешь Хогсмид. Каждый нерв то и дело обрывается под пространственными взглядами, неловкими, нервными жестами – все внутри рвется на части, стоит только подумать о собственной невнятности, отточенном непонимании совершаемого. Тащить неуверенную в себе девочку, которая покинув нерушимые стены Хогвартса, нашла свое место в умиротворенном замке сладостей? Девочку, которая не видела войны, тащащей на окровавленных руках взрывы, пожары и мертвых друзей... В чем сосредоточено твое благородство, Бенджи? В том, чтобы подвергать опасности тех, кто больше всего достоин жизни, маленькую Фиону, которая дышит каждым часом, поднимает высоко над головой каждую секунду? Но как можно быть стопроцентно уверенным в правдивости слов? Когда не знаешь жалеть о моментном порыве или радоваться, что ты все-таки сумел воплотить свои желания в буквы, когда рвешь когтями неоднозначность своих желаний, целей и идей. И Фиона, это карамельное чудо, пойдет за тобой, ты почти уверен, что пойдет, стоит только позвать, и от этого на душе становится только гаже. Она спрашивает, что ждет их за поворотом, заранее зная ответ, в то время, как он лишь догадывается, но предпочитает смолчать, ведь тогда она испугается, эта храбрая улыбчивая девочка. А ему так нравится, когда ее глаза светятся любопытством. - Только учти, что это опасно. – Это чтобы хоть как-то сгладить свою несостоявшуюся вину. – И никакой самодеятельности! Если вас вдруг спросят: «Что самое страшное на войне?», что вы сможете ответить? Я отвечу: «Потери». Страх держится на нежелании расставаться с излюбленным, привычным, приросшим к сердцу, страх растет с каждой незначительной угрозой, в вашей душе приобретающей катастрофические масштабы. Массовое уничтожение – вот что такое Пожиратели смерти. Это не то, чтобы люди даже, это некоторая аморфная угроза лишения осколка сердца, чудовищная идея погружения в отчаяние, желание утопить в нем любовь – единственное, что еще способно биться. Колокольчики над дверью отзываются все настойчивее с каждым новым посетителем, впрочем, у Бенджи нет ни времени, ни тем более желания запоминать их лица. Он лишь пробегается по вошедшим взглядом, чтобы убедиться, что среди них нет Игоря Каркарова – на этом его интерес к ним чудесным образом испаряется, а точнее, перескакивает обратно к владелице магазина. Это, бесспорно, дело каждого – выбирать. Идти вперед или ждать более подходящего момента. А каким станет твой выбор, Фиона из «Сладкого королевства»?
полная версия страницы